Интервью исследователя русской эмиграции Людмилы Ларкиной с Клавдией Николаевной Муценко - легендой русского общества Австралии.
Вот и прошел месяц с того времени, как открылся первый русский музей в Австралии. Как он прожил первый свой месяц, какие были сделаны шаги вновь создавшегося творческого коллектива?
Первое, с чего начал свою работу музей- это исследовательская работа и пополнение экспонатами фондов музея. Состоялось несколько незабываемых встреч с представителями старшего поколения. Сегодня мы расскажем об одой из экспедиций по штату Новый Южный Уэлс.
Уже в шесть утра мы оставили мегаполис Сиднея и ехали с директором музея Михаилом Моисеевичем Овчинниковым в манящую загородную тишину, оставляя позади переполненными утренним транспортом шумные улицы. Чуть более часа в пути и вот он, распахнувший свои объятия океан, такой же манящий, как и в городе. В одном из местечек бушующие волны океана приостанавливаются дугой полуострова и могучий водный гигант стихает, таясь сияющим на солнце тихим заливом.
Стучим в калитку дома, стоящего над самым заливом, неуверенные - в том ли доме нас ожидают. Из дома выходит пожилая дама и с легкостью юной женщины идет к нам на встречу. Мы узнаем друг друга. Обнимаемся. Знакомство наше произошло намного раньше, а вот беседа по душам предстояла только сейчас. Хозяйкой дома была Клавдия Николаевна Муценко.
Беседу с Клавдией Николаевной мы начали, стоя на веранде ее уютного дома, любуясь тишью таинственной водной глади. На мою просьбу рассказать о себе, Клавдия Николаевна начала говорить стихами:
Мне 90 лет.
Болят колени и спина.
В стеклянном доме над водою живу одна.
Совсем одна.
О вас всех часто вспоминаю
За ваши добрые дела.
Кого за то, что помогали.
Кого за деньги, что давали.
60 лет трудились честно,
Мы, как единая семья.
Пускай мы сделали немного,
Но жизнь прожили мы не зря…
После биографических зарисовок в лирических строчках, Клавдия Николаевна начала свой незабываемый рассказ о своей жизни:
-Я самый счастливый человек на земле, потому что я прожила свою жизнь ярко, красиво, без оглядки. Я жила жизнью горящей свечи не для себя. Я без остатка отдавала себя обществу и люди сегодня возвращают мне свою любовь, внимание, уважение. А вот муж ушел от меня. Он был образованный, очень успешный и знающий свое дело инженер. Я кто я? Я - простая швейка. Однажды он мне сказал:
«Я стеснюсь, что жена моя швейка. Перестань заниматься шитьем, или я уйду от тебя». Больно было слышать это, но бросить работу я не могла. Я любила свое дело и уже неплохо зарабатывала. Уже начинала развиваться моя пошивочная фабрика, которой я отдавала много сил и я не хотела расставаться со своим детищем. Муж не верил, что мои старания станут успешными и оставил меня. Как я начала работать! Кто бы знал! Я не могла ни есть, ни пить, ни спать. Мне хотелось доказать, что я тоже что-то значу, что я не просто швейка, что я смогу поднять свою фабрику, и он, мой муж, не разглядевший меня, увидит, что я успешная бизнесвумен. Я работала до самоотречения. Я, практически, жила на фабрике. Мои старания и самоотрешенность давали свои результаты. Наверное, если бы не оставил меня муж и я бы не старалась ему доказать свою значимость, то вряд ли бы фабрика моя выросла то того, чем она стала.
Вот это желание доказать, что я могу быть не только домохозяйкой, желание достичь успеха, подняться и сделало меня человеком. Со временем я поняла, что я еще больше могу сделать. Я могу помогать людям работой. Я стала брать на работу людей. Я своей фабрикой стала спасать русских эмигрантов в прямом смысле этого слова. Русских приезжали в Австралию без языка, без денег, без поддержки. На работу без языка не брали и вновь прибывшие эмигранты шли ко мне, просили научить шить, просили работу. Я учила и дальше мы шли преодолевать трудности эмигрантской жизни вместе. Из маленького снятого помещения, я перевезла свою фабрику в старый дом, который купила в Бервуте. Потом фабрика расширялась с каждым годом, была уже в два этажа. Так я проработала восемнадцать лет без всякого отдыха, а в 1982 году решила фабрику продать. Продала фабрику и уехала подальше от города. В тот же год купила вот этот участок земли со старым домом. Занялась реконструкцией дома. Проект дома сделал архитектор Бакич и по моему желанию спроектировал террасу и кухню над самой водой. Это самое любимое место в моей жизни. Я любуюсь закатами, рассветами, водой, плавающими яхтами.
-Клавдия Николаевна, но вся эта красота, в которой вы сейчас живете, случилась не сразу. Расскажите о себе, о детстве, о родителях. Вы родились в Китае?
-Я родилась в России, на острове Сахалин 13 февраля 1924 года в семье белого офицера. Папа Николай Иванович Волков-белый офицер был всегда предан России, но и преданных своей Родине жизнь иногда заставляет оставлять родные края. Мама моя Соломонида Егоровна была малограмотной, «крепкой русачкой», как ее называли. Одновременно ее называли и коммунисткой, хотя она ей не была, но спорить спорила и отстаивала чуждые папе идеи. В возрасте шести лет меня перевезли во Владивосток. Я это помню очень хорошо. Кругом начались расстрелы белых и папа очень боялся за семью. Его неоднократно предупреждали, что надо уходить из России, чтобы сохранить близких. Он уехал в Китай, чтобы узнать, как там живется русским и по возвращению повел нас пешком через горы в Китай. Было очень тяжело в пути. Особенно уставала мама. Она была кормящей матерью. Сестренке младшей было четыре месяца. Всего нас у родителей было четверо детей: Любовь, Клавдия, Шурик и Галя. Я была вторая. Дорогу в Китай я запомнила на всю жизнь.
-Как жили в Китае?
-В Китае нам понравилось, но вскоре умер папа. Мама осталась с четырьмя детьми. Маме надо отдать должное. Откуда у нее взялись силы, смекалка? Ведь она совершенно безграмотная, деревенская женщина, не могла ни читать, ни писать. Ходила мыла полы, потом купила дом, корову. Стала торговать молоком на рынке. Я очень тосковала по папе. Три года плакала по нему горючими, детским слезами, ничего не ела. Мне не хотелось жить. Потом я начала плакать по другой причине – я говорила, что хочу учиться, и если мама не отдаст меня на учебу, я умру. Откуда мне это пришло в голову? Но я так плакала, что не могла остановиться ни днем, ни ночью. Однажды, в дом пришел сосед и спросил: «Что она у тебя все время плачет»? Мама ответила, что девочка отказывается есть, пить и говорит, что умрет, если не одам ее на учебу. А куда я ее отдам? В конвент? Я безденежная, сама там уборщицей работаю». Сосед ответил: «Ты со своей настырной дочкой не шути. Она и впрямь умрет, если не отдашь учиться». На следующий день сосед за руку повел меня в конвент сестер Святого Франсиса. Я была тощей, некрасивой. Игуменья спрашивает: «Что ты будешь делать в конвенте? В тебе веса-то нет». Я ответила: «Вы только возьмите меня, а я так буду стараться учиться. Я все смогу». Игуменья еще поэкзаменовала меня своими вопросами и приняла решение, что возьмет меня на учёбу. Я старалась учиться со всех моих детских сил. Училась в конвенте 7 лет и получила образование, которое мне очень помогло в жизни. Потом я окончила курсы бухгалтерии, строительного и механического черчения, парихмахерские курсы. Постоянно имела в себе желание учиться.
-После учебы, чем вы стали занимались?
-Жили мы в Харбине и я очень рано начала работать парикмахером. Окончив курсы дамского мастера, я открыла свою парикмахерскую. А потом случилась культурная революция и, только что устроенную жизнь, пришлось ломать и снова начинать с нуля в другой стране. Мы переехали в Австралию в 1957 году. Это было совсем не просто, но настойчивый характер мамы мог сдвинуть с места горы.
-А как в Австралии приживались? Чем стали заниматься? Как идея с пошивочной фабрикой пришла вам в голову? Ведь чтобы бизнес открыть – нужен капитал.
-А тот так и начала - с ничего. Устроилась работать на пошивочную фабрику. Научилась строчить простыни, занавески и прочие вещи. Присмотрелась и думаю: «А чем я хуже? Да я сама могу это делать и без хозяина». Стала у хозяина просить продать мне швейную машинку. Он сначала колебался, но потом решил продать мне самую старую машинку. Я с трудом накопила денег, чтобы осуществить задуманное. Швейная машинка, хоть и старая, стоила недешево. Как только получила я свою первую «кормилицу», так стала работать на себя. Так и пошло мое дело. А потом в мою жизнь, неожиданно вошла благотворительная работа, которую я очень полюбила. Я познакомилась с одной женщиной. Очень простая, деревенская женщина меня спрашивает: «Ты хочешь помогать людям?». Я отвечаю: «Смотря в чем помогать». А она мне говорит, что есть у нее задумка русским старикам помогать и построить для них общий дом, госпиталь. Она сказала: «Они нам дали жизнь, привезли в Австралию, а сами из-за своего ежедневного труда так и не выучили английский язык. Куда они теперь, когда постарели, а их дети заняты работой и не всегда могут уделить постаревшим родителям внимание. Много наши русские старики пережили и пусть хоть старость у них будет счастливая».
- Вам понравилась ее идея? Вы помните имя этой женщины?
-Звали ее Агафия Осиповна Бежалова. Как мне идея ее понравилась! Я и не задумывалась, может Агафия Осиповна это дело поднять, или нет. Для этого ведь грамотность нужна, деньги. Я просто в одночасье поверила в слова этой женщины и пошла за ней. Какой она сильной женщиной оказалась! Она стала для меня и всех окружающих настоящим вдохновителем, светом и руководителем. В общем, генералом, слова которой не расходились с делом. Она и явилась первым председателем благотворительного общества имени Сергия Радонежского в Капраматта. Как много значит, кто тебе встретится на твоем жизненном пути. Проработав рядом с Aгафией Oсиповной многие годы в благотворительности, я многому научилась от нее. Она щедро делилась своим жизненным опытом и это было бесценно.
-Вы вошли в организационный комитет Благотворительного общества? Какой участок работы вам был поручен?
-Меня избрали в комитет и поручили вести работу по организации балов, вечеров, по организации лотереи. В общем, я должна была очень тесно работать с людьми, заниматься организацией мероприятий. Первые собрания Благотворительного общества мы стали проводить у меня на фабрике. Там же начали шить костюмы для выступающих, игрушки, подарки для лотереи. Начали готовить балы. Сразу подключились артисты, певцы. Никто, никогда не брал денег за свои выступления. Все средства собирались на постройку госпиталя, как называла это строительство Агафия Осиповна. Позднее этот проект стал называться не госпиталем, а домом для престарелых. Идеей строительства общего дома для пожилых многие быстро вдохновились и появились первые крупные жертвователи, имена которых тоже было бы хорошо назвать в музее русской эмиграции, да беда – не писали тогда об этом и не записывали интервью, как сейчас делаете вы. Многие имена забылись.
Вот и имя Агафии Осиповны Бежаловой как-то осталось в забвении. Ни один университет нас не научит тому, чему смогла нас научить Агафия Осиповна Бежалова. По ее чаяниям и благодаря ее вдохновению и ежедневному труду тех, кто пошел за ней, создался ныне процветающий дом престарелый Благотворительного общества имени Сергия Радонежского в Капраматта. Я очень хочу, чтобы об Агафии Осиповне знали и помнили не только старики, но и сегодняшняя молодежь, которая когда-то постареет и некоторые из сегодняшних, беспечных молодых людей, станут резидентами дома для пожилых, который создала Агафия Осиповна Бежалова. По этой причине я очень поддерживаю идею Михаила Овчинникова, который создает сегодня в Австралии первый русский музей. Ему надо помогать, а не всегда люди готовы помогать, да еще иногда и готовы мешать. Создание русского музея в Австралии создаст платформу для более внимательного и тщательного изучения нашей российской истории, осевшей в Австралии. Наш труд должен стать примером для молодежи и тех, кто сейчас приезжает в Австралию и старается влиться в русское общество.
Вы бы только видели, как мы все работали и на производстве и на благо общественности. Дом для пожилых мы построили, но дальше нужны были для работы и повара, прачки и другой персонал. Надо было и на зарплату заработать людям. Все преодолевали с достоинством. А какое открытие состоялось! Сколько духовенства приехало. Освятили, крестный ход отслужили. Все были счастливы! Это был настоящий родной дом! О построенном «русском госпитале» в Сиднее говорил каждый.
-Клавдия Николаевна, мне казаки организовали экскурсию на сиднейское кладбище Руквуд? Старейший скаут Николай Чубуков, сопровозждая меня по кладбищу, рассказал, что вы еще занимались востановлением обветшалых русских могил. А как эта идея у вас зародилась?
-К этой мысли привело меня большое горе, которое случилось в моей семье. Погиб мой сын. Я не могла найти утешение нигде, кроме, как на его могиле. Каждый день я приходила на кладбище, чтобы оплакать сына и обнаружила, что на русской секции кладбища нет дорожек. В дождливую погоду туда вообще не подьехать, ни пройти из-за ям и ухабин. Я предложила моим единомышленикам собраться и подумать, что мы можем сделать, чтобы и наш участок последнего пристанища русских людей был не хуже, чем у соседей. Решили создать «Общество Заботы о Русском кладбище». Меня избрали председателем. Снова началась организация балов, лотереи, сбор средств. Собрав средства, мы пригласили инженера В.Прохватилова, который безвозмездно занялся внедрением в жизнь задуманного проекта. Потом подумали, а почему бы нам не построить православную часовню? Обратились к архитектору М.А.Бакич и он сделал проект. Часовню построили в 1978 году в память Харбинского Свято-Николаевского собора. Через некоторое время был приобретен дополнительный участок земли для русских могил. В 1990 году было решено построить вторую часовню, которую освятили в честь тысячелетия крещения Руси. Позднее на фабрике господина Худоногова нами были заказаны памятники с металлическими крестами и установлены на могилах, которые были заброшены. Вероятно, уже не осталось в живых родственнов в Австралии, которые бы могли ухаживать за ветхими могилами. Всего мы с волонтерами привели в порядок 102 заброшенные русские могилы.
-Скольких благотворительных обществ вы были председателем?
- Я была председателем двух благотворительных организаций: «Русско-Австралийской организация помощи» и «Общества Заботы о Русском кладбище». В 2000 г. Организовала знаменитый «Олимпийский бал» в Русском Клубе во время Олимпиады.
- Вы работали в правлении Русского Клуба? Расскажите об этом.
-В 1998 году началась работа по строительству нового помещения Русского Клуба в Страдфильде. Была большая нужда в волонтерах для тяжелой работы. Там, где нужен безвозмездный труд, там меня и приглашали, как на прорыв. У меня и моих соратников к тому времени был уже большой опыт. Я была избрана вице-президентом Русского Клуба и проработала там со своей группой до 2001 года. Клуб построили. За эти четыре с половиной года на балах и других мероприятиях мы заработали для клуба четверть миллиона долларов и было у нас намерение работать и дальше, но во время очередного годового собрания, нас посчитали устаревшими, неперспективными и избрали в правление людей помоложе. Мы оказались ненужными в клубе. Немного потужили и нашли себе новое дело.
В это время в России нужны были деньги на постройку Храма Христа Спасителя. Мы создали координационную группу в нескольких штатах. Меня избрали казначеем, председателем избрали М.Н.Чуркина из Аделаиды, секретарем А.А.Ильина из Мельбурна. Все собранные деньги для храма Христа Спасителя в Москву мы отправили через отца Михаила Протопопова. В здание храма вложена частичка труда и русских австралийцев, что отмечено в записи на мемориальной доске храма. За время перестройки в Россию мы отправили тринадцать контейнеров с гумманитарной помощью. Это было и медицинское оборудование и продукты питания, одежда, электрические бытовые приборы, инвалидные коляски. Мы никогда не получали грантов от государства, а работали, движимые идеей помощи людям.
Узнав, что во Владивостоке дети в детских домах нуждаются, мы стали собирать средства, чтобы их поддержать. Некоторые люди жертвовали крупные суммы денег, как, например, Зинаида Филимонова. На собранные деньги мы для детей детского дома купили новые кровати, сделали детскую площадку. Сердце обливалось кровью, когда я впервые увидела, как живут дети в некоторых детских домах в России и, как было радостно, увидеть тот же детский дом после нашей помощи. Мне никогда не забыть глаза детей дома-малютки на Окатовой улице и Краевого психоневрологического дома ребенка во Владивостоке. Я благодарю Бога, что Он всегда давал мне возможность зарабатывать, чтобы я могла помогать страждующим.
-А все ли было гладко, когда вы занимались общественной работой?
-Да разве бывает легко и гладко, когда ты работаешь на благое дело и постоянно на глазах у общества! Были и завистники и наговорщики, и те, кто мешал исподтишка, а кто-то оскорблял открыто. Однажды я, даже, хотела покончить с собой. Я жила уже вот в этом доме. Вышла я на балкон. Стою над океаном и совсем собралась броситься вниз головой на камни и, вдруг, мысль пришла: «а если насмерть не разобьюсь…?».
-Что же довело вас до такого отчаяния и до такой страшной мысли?
-Меня так обидели, что жить я больше не хотела. Один человек, имя его я вам назову, но пока не пишите о нем… Он очень обидел меня, сказав, что деньги, принадлежавшие Русскому Клубу, я тратила на себя. Меня, как ножом ударили. Я всю жизнь отдавала людям свое, сколько отдавала я сил, времени, своих денег, никогда не брала ничего взамен и, вдруг, меня назвали воровкой. Как жить после этого!?
-Вы до сих пор занимаетесь общественной работой?
-Мне 92 года. Четыре года назад, в 2012 году я официально объявила о завершении двух благотворительных организаций, которые я возглавляла. Были закрыты организация «Русско-Австралийская организация помощи» и «Забота о русском кладбище». -
Вот уже четыре года я вольная птица.
-И вы смогли сидеть без дела?
Клавдия Николаевна прежде чем ответить на этот вопрос, залилась смехом озорной девочки и ответила:
-Нет конечно! Я снова нашла себе дело! И думаете что? Я сташа шить кукол!
-Для кого куклы?
-Для себя. Я решила, что куклы должны одеваться по-русски и стала шить им русские платья, кокошники. Сначала сшила одну куклу. Она была, как живая. Живу я в этом большом доме одна, от Сиднея не близко, машину по возрасту водить запретили. Вот и сшила себе куклу. У меня появилась подружка, с которой я могла гворить по душам. Мне понравилось шить кукол и я очень увлеклась этим занятием. Двадцать пять кукол я обшила в русские наряды и стала ими любоваться. Мне они напоминали и детство и юность и свое пошивочное дело и то, время, когда мы с друзьями шили игрушки для лотереи и благотворительных дел. В один из приемов по случаю празднования Дня России, я привезла в Посольство Российской Федерации в Канберру всех своих кукол. Там сделали выставку. Люди охали и ахали, видя на куклах роскошные русские костюмы и я с широкой руки благотворителя подарила всю свою коллекцию посольству, хотя мне предлагали коллекционеры очень хорошую сумму. Куклы мои до сегодняшнего дня живут в посольстве. Раз в год, в День России, я их навещаю.
Все это Клавдия Николаевна рассказывала с веселым задором, с неиссякаемым вдохновением. Передо мной была не пожилая дама девяносто двух лет, а веселая женщина, не старше тридцати. Бескорыстное служение обществу отодвинуло ее старость на многие годы и она полна сил и идей. Для первого русского музея в Австралии она подарила много мемориальных вещей из ее быта. И все время говорила, как важно, что Михаил Овчинников с единомышленниками открыл музей русской эмиграции. Еще Клавдия Николаевна говорила, что наши русские люди всегда полны идей, но часто эти замечательные идеи не осуществояются. Иногда не хватает силы завершить начатое дело, иногда и начать не могут, и все остается на стадии рассуждений. Иногда учышленно мешают тем, кто взялся за какое-то доброе дело.
Показала Клавдия Николаевна нам и свои многочисленные награды, среди которых российский Орден Дружбы за деятельность на благо общественности, Орден Австралии, «Почётный Знак» за укрепление связей между народами России и Австралии, Благословенная Грамота от Владыки Илариона, почётная Грамота Московского Патриархата и многие другие знаки отличия. Все эти награды она завещает первому русскому музею в Австралии, которые передаст позднее. А сейчас легенда русского общества - Клавдия Николаевна Муценко полна сил, энергии, посещает общественные мероприятия, приемы в консульстве и посольстве Российской Федерации, где не лишне появиться и с заслуженными наградами.
В наставление Клавдия Николаевна сказала:
-Как бы не было трудно, идите путем, который вы наметили по созданию музея. Дело это важное, благое и со временем, когда музей начнет процветать, у директора-создателя музея Михаила Овчинникова будет много единомышленников, а пока за ним идут только смелые. Так что, главное - это не отступать от начатого дела, а Бог никогда не оставит тех, кто делает добро. Хранить историю русских эмигрантов вдали от России, это ли не делание блага и не служение своему народу? На эту миссию Господь определяет избранных.
Статьи / Я жила жизнью горящей свечи.Исследования и будни Дома-музея русской эмиграции в Австралии.
